Мама очень поправилась и однажды сказала Маше: «Скоро у тебя будет братик или сестричка». Как-то ночью дядя Витя вызвал «Скорую», маму увезли. Утром дядя Витя отпросился на работе, позвонил Маше в школу, и они пошли в магазин. Купили коляску и много смешных и красивых вещей. Братик понравился Маше с первого взгляда. С его кряхтеньем и мычанием, с его пеленками и погремушками в дом пришла особая радость. Мама после родов очень ослабела. И Маша быстро научилась купать и пеленать малыша, понимать его желания, укладывать спать. Теперь она по вечерам носила по комнате завернутого в одеяльце ребенка и чувствовала, как от нежности у нее замирает сердце…

Маша вздрогнула во сне и почувствовала, что задыхается. Ей было жарко, но плед такой тяжестью придавил ее руки, что она не могла ими пошевелить. Маша попыталась что-то крикнуть, но голоса не было. Она уже поняла, что нужно окончательно проснуться, что сон мешает ей спастись, но голова заполнялась каким-то туманом. Издалека, сквозь этот ватный туман, пробился телефонный звонок. Маша изо всех сил рванулась на этот звук. Наконец открылись глаза. Комната была заполнена дымом, а плед и пуховый платок под ним уже наполовину сгорели. Маша, шатаясь, добрела до ванной, набрала ведро воды, плеснула на диван, отодвинула камин, выдернула вилку из розетки. Затем сумела распахнуть окно, от воздуха голова закружилась, она по стенке сползла на пол и то ли вновь уснула, то ли потеряла сознание, но ее вновь поднял телефонный звонок.

– Это ты, Олежек? Я спала. В первый раз не успела подойти. Нет, я нормально себя чувствую. Олежек, я только хотела сказать: ты ко мне не приходи пока. Тут один сыщик интересовался завещанием. Ты знаешь? Откуда? Ну, ладно, потом расскажешь. Олег, ты знаешь, что Вадима… Ты знаешь, что его больше нет? Почему ты мне не сказал? Не хотел расстраивать? Олег, что ты говоришь! Ты представляешь, что со мной было, когда совершенно чужой человек говорит, что его убили? Олег, ты знаешь, кто это сделал? Это же не ты?

* * *

Жене позвонил Артем. Он говорил своим обычным мягким голосом с интонациями, которые ее ужасно трогали. Ей слышалась в них какая-то детская наивность.

– Слушай, Жек, – сказал он. – Давай проведем время как люди. У меня есть приятель, ну, ты знаешь, Алешка Ветров, он ничего и отпрыск какого-то крутого персонажа. Я все забываю, кого именно. Так вот он приглашает нас в одно уютное заведение. Такой клуб не для всех. Пошли?

– Нас с тобой?

– Меня с девушкой. Я был там недавно в сборной компании. Ну, тогда, когда дома не ночевал. Мы, девицы, дача. Все, конечно, супер-пупер, но одному скучновато. Давай, а?

– Давай, – ровно сказала Женя, стараясь скрыть, что она почти задохнулась от счастья. «Были девицы, но одному скучновато»! Мой дорогой, любимый дуралей. Ей так хотелось сказать ему это, но страшно боялась его чем-то насторожить, нарушить границы его личности. Может, когда-то она ему расскажет, как из-за этого «супер-пупер», которое для него ничего не значило, она чуть не умерла. Нет, не скажет. Никогда не скажет, что помчалась на рассвете его выслеживать. Тут надо понимать, что она никогда не стала бы следить, но должна была видеть. Это такая разница, которую не объяснишь.

– Так я заеду за тобой часов в восемь?

– Тема, машина у меня. Я и заеду за тобой.

– Отлично. Ты поднимайся к нам, ладно? С бабушкой пообщаешься. Ну, пока.

– Пока.

Женя вошла на кухню, где Ирина готовила завтрак, с трудом сжимая губы, чтобы они не расплылись в широкой улыбке. Но Ирина уже все поняла по горячему взгляду карих глаз с золотыми лучиками радости. «Как два авантюрина», – нежно подумала она и вспомнила, какой бесцветной, бледной немочью бродила ее дочь по квартире пару дней назад. Даже ей не под силу так возродить родную дочь. Этому парню даны великие права. Хорошо, если он об этом не догадывается.

– Как вкусно пахнет, мама. Так есть хочется.

Женя выпила большую чашку кофе со сливками, проглотила два больших тоста с сыром и помидорами, съела половину грейпфрута. Она отвечала на вопросы матери, но глаза ее становились все более отсутствующими. «Она видит не меня, а свою тетрадку. Ей нужно с ней поделиться», – поняла Ирина и вздохнула.

– Детка, я тебе платье купила, но у тебя в тот день настроение было плохое, я и не стала показывать. Примерь. Может, наденешь его вечером?

– А откуда ты… Ну да. Никак не привыкну. Вообще-то, я не хотела слишком пафосно наряжаться. Думала, джинсы надеть с черной майкой. Но, может, действительно. Меня Тема пригласил в закрытый клуб. Покажи платье.

Платье из кремового кружева с нижней юбкой из натурального шелка апельсинового цвета было настолько дорогим, что Ирина даже не стала озвучивать цену. Дочка не имела представления о размере ее доходов. Но она в магазине сразу поняла: это платье для Жени. Оно превратит милую девочку в богатый золотой цветок. Женя скользнула в легкий, мягкий наряд, прильнувший к ее телу, как лепестки розы, и подошла к зеркалу.

– Ох, мама. Нет слов. Только, знаешь, мне кажется, слишком красиво. В смысле, очень броско, заметно.

– Девочка моя, а почему тебе не быть заметной? И потом, не думай, что остальные девушки придут в клуб для избранных в тряпках с рынка. Ты будешь выделяться, но не платьем, а своей красотой, которую именно платье и подчеркнет. Понимаешь? В этом особенность хорошей одежды.

Женя повертелась, рассматривая себя с разных сторон.

– Не очень коротко, мам?

– Конечно, нет. Это даже не мини. Просто выше колен.

– А здесь? Оно же почти прозрачное на груди. У меня такого лифчика нет.

– Никакого лифчика не нужно. Оно кажется прозрачным, но на самом деле ничего не видно. Просто ощущается, что твоя грудь ничем не сдавлена, что она у тебя без всяких бюстгальтеров такая упругая, красивая, молодая. Все нормально, ты уж мне поверь. А теперь надень вот это.

Ирина достала из шкафа пару элегантных босоножек на высокой шпильке, с красивым переплетением золотистых ремешков и стразами.

– Господи! Как у Золушки. Но я не смогу весь вечер на таких каблуках.

– Прекрасно сможешь. Ты надень и увидишь, какая это удобная модель. Я ее хорошо знаю. А на шею надень вот это.

Ирина приложила к тонкой шее дочери колье из белого золота с желтым сапфиром в центре крупного сердечка, выложенного россыпью бриллиантов.

– Мам!

– И не забудь голову вымыть. Обязательно подкрась ресницы и губы. Вот этой помадой. И немного блеска. Ладно. Я побежала одеваться. Опаздываю уже. Звони мне время от времени. И не отключай телефон.

Перед тем как выйти из квартиры, Ирина заглянула в комнату Жени. Та сидела на столе в кружевном платье и золотистых босоножках и что-то размашисто писала в школьной тетрадке. Ирина тихонько прикрыла дверь. Женя ее не заметила. Она писала то, что хотела бы прочитать Артему. Когда они останутся одни. Если они останутся одни.

* * *

– Паша, – торжественно провозгласил Сергей, появляясь на пороге кабинета Калинина. – У меня сумасшедшая информация.